Тема Родины в лирике Михаила Юрьевича Лермонтова

25 декабря 2018
0
Поделиться:

Русская поэзия, словно горный ландшафт. Она содержит и высокие хребты, и небольшие горы, и холмы. Самая высочайшая вершина, конечно же, Пушкин. Он дал русской поэзии начало всех начал. Это тот фон, на котором рассматривается творчество других, тоже очень талантливых, поэтов: Лермонтова, Некрасова, Тютчева. Каждый из них в отдельности образует большой самостоятельный и органичный мир. Их поэтические индивидуальности настолько велики, что они не меркнут на фоне Пушкина. А за ними тянутся иные горные хребты: Бунин, Блок, Маяковский, Есенин, Пастернак…

Мы постоянно ощущаем присутствие этих удивительных людей в нашем духовном мире. Их произведения стали великими, потому что являлись исповедями, в которых поэты сжигали себя дотла, чтобы потом возродиться заново. Величие этих людей в том, что их творения не умирают вместе с ними, а продолжают жить, пробуждая в человеческих душах самые лучшие качества. Минуют годы, столетия, но не умолкают звуки волшебной музыки, звучащей в их стихах.

У каждого времени своё жизнеощущение, поэтому творчество поэта новыми поколениями всегда воспринимается по – иному и видится гораздо крупнее и значительнее.

Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.

И в той удивительной стране, имя которой поэзия, среди этих великих имён мне наиболее близко и дорого творчество Михаила Юрьевича Лермонтова. Каждый раз, закрывая томик его стихов, я поражаюсь, как мог человек ещё юный, не достигший полных лет зрелости, страдающий и гонимый, сказать так много, разнообразно и так современно, с такой философской мудростью и такой неустрашимой гражданской страстью!

Явившись вслед за великим гением Пушкина, Лермонтов выступил как его ученик и продолжатель его литературного дела. Бросив вызов придворному обществу, он смело заговорил вслух. Однако в отличие от Пушкина, которого в юности окрыляли мечты о скорой свободе, Лермонтов начинал свой путь, когда мечты эти были уже развеяны, и заканчивались они почти всегда Сибирью или казнью и никогда – торжеством. Поэтому так необходимо было поэту рассказать всю правду о своём времени. Всем своим творчеством он отрицал то общественное устройство, ту деспотическую Россию, в которой ему суждено было жить. Об этой России, в иносказательной форме, говорил поэт в стихотворении «Жалобы турка»:

Там рано жизнь тяжка бывает для людей,
Там за утехами несётся укоризна,
Там стонет человек от рабства и цепей!..
Друг! Этот край …моя отчизна!

Действительно, в такой стране, где жизнь человека обесценена, обессмыслена, опустошена и поругана, было на кого и во имя чего роптать. И Лермонтов вынес приговор николаевской России. В одном из его самых смелых и сильных политических произведений - стихотворении «Прощай, немытая Россия…» - отразилась страстная ненависть поэта к самодержавно-помещечьему строю. Знаменитые строки:

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, послушный им народ, -

дали нам почувствовать лермонтовскую горечь и отчаяние, связанные с тем, что в народе не было революционности, его гнев и печаль при виде послушности и покорности народа. Академик Виноградов отмечал, что при восприятии текста данного стихотворения важно правильно осмыслить значение слова « преданный». Он считал, что Лермонтов употребил его в смысле «отданный во власть, предоставленный в распоряжение кого-нибудь». Другими словами: «И ты, им отданный во власть, народ». Поэта терзало такое положение и состояние народных масс, их неподвижность и молчание. Но как бы ни сетовал он на народ, только в нём видел Лермонтов избавление России от гнёта самодержавия.

После «Прощай, немытая Россия» Лермонтов пишет свою «Родину», где возводит в идеал крестьянскую, трудовую жизнь. Это стихотворение можно считать краткой энциклопедией народного опыта и народной мудрости, которые выражены в нём как чувства и мысли самого поэта, который до конца слился со своим народом, проник в его душу, в его интересы.

Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит её рассудок мой…

Да, это любовь великого поэта, человека огромного ума, необъятного сердца. Но одновременно в этом удивительном чувстве присутствует и что-то простое, мужицкое:

С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно.

Такой любви к крестьянской России многие в ту пору не знали. У Лермонтова она не имела ничего общего ни с казённым монархизмом, ни со славой империи, купленной кровью; ей было чуждо «гордое доверие», основанное на убеждении в незыблемости крепостнических отношений. Если при этом знать, что стихотворение возникло под впечатлением путешествия через Россию после неурожая тысяча восемьсот тридцать девятого года, когда в деревнях ели даже кровельную солому, его строки покажутся нам более значительными. В лермонтовском патриотизме мы увидим желание сделать всё для того, чтобы простой народ жил в достатке. «Полнейшего выражения чистой любви к народу, гуманнейшего взгляда на его жизнь нельзя и требовать от русского поэта», - писал об этом стихотворении Добролюбов, утверждавший, что Лермонтов «понимал любовь к родине истинно, свято и разумно».

«Странная любовь» поэта к своей Отчизне так и осталась до конца не разгаданной. Близкая и бесконечно дорогая его сердцу Россия открывалась ему во всей красе на обычных просёлочных дорогах, с их незатейливым пейзажем. Родные просторы, природа лечили тоскующую душу поэта, даря ему спокойствие и счастье.

Но я люблю – за что, не знаю сам –
Её степей холодное молчанье,
Её лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек её, подобные морям…

Вслушаемся в эти строки. И мы почувствуем безбрежную ширь степей, переходящую в разливы моря. И возникнет ощущение холодной весны, ощущение долгих, бесконечных дорог. Здесь каждое слово сильно и необычно. Дивный лермонтовский пейзаж стал эмблемой России:

Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз,
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.

Русская берёзка. Она вошла в народное творчество как неотъемлемый элемент нашей национальной культуры. А Лермонтов, силой своего гения, утвердил его в литературе и дал ему большую жизнь в поэзии. Этот прекрасный образ встречается у Некрасова, Есенина и у многих других поэтов и писателей. Без него русской поэзии в её целостности и полноте просто бы не существовало.

Но хотя описание родного края у поэта лирично, трепетно и нежно, в нём всё равно звучит боль, сожаление, обида. Лирика Лермонтова обладает особым трагическим характером. Поэт ощущает себя человеком, родившимся не в своё время, опоздавшим на «пир героев». И эта грусть – тоска по минувшим временам, по людям героической эпохи отразится в его стихотворении «Бородино». Впервые в нём появится выражение «наше время».

Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри – не вы!

Это то героическое время, которое, казалось, прошло безвозвратно. Куда же делось «могучее, лихое племя», где его великие дела и свершения, на что тратятся его силы? Все эти вопросы задаёт автор в «Бородине». Это стихотворение по огромности исторической и философской идеи с полным правом можно назвать эпической поэмой.

Рассказ о великом событии ведётся от лица рядового участника сражения. Это не какая – то солдатская «байка». Бородинская битва описывается в нём конкретно и точно, как бы изнутри, из самой гущи боя. Правда, автор не называет никаких имён. Он даже не упоминает Кутузова, а говорит только о солдатах, которые, по его мнению, являются главными героями этого события. Но всё-таки есть одно имя, которое открыто звучит в произведении- это Москва. Поэма «Бородино» - поэма о Москве. Образ столицы прочно и нерушимо занял в ней своё место, а слово «Москва» заменило слова «народ» и «родина». И как самозабвенно прозвучало:

«Ребята! не Москва ль за нами?
Умрёмте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»

Это знаменитое выражение помогло автору раскрыть психологию солдата и психологию боя, в нём заключался весь идейный настрой поэмы. Без него описание битвы превратилось бы в жестокую резню и померкло бы в своём величии. Но идея защиты Москвы придала самым ужасным картинам отблеск настоящей героики, исторического свершения и, таким образом, возвратила им человеческий смысл и подлинную человечность.

Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел, -

эти отталкивающие строки показали жестокую битву в её исторической необходимости. А грандиозный образ Москвы, которая искупила великие, неисчислимые жертвы, явился символом нерушимой связи человека с родной землёй.

В «Бородине» мы увидели и почувствовали всю силу русского богатырского духа. И с какой роскошью образов, с какой красочностью и простотой подлинно народной речи поэт передал это! Каждое слово у него наполнено светом мудрости, глубиной исторического содержания, каждое достойно пристального изучения: в них наша жизнь, наш народный характер, наша история. Прислушаемся лишь на минутку к ворчанию стариков, которым за столько лет впервые пришлось отступать:

«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»

В этих строках вся история русской армии, здесь весь, как на ладони, суворовский солдат, не знавший, что такое отступление, полный отваги и чувства юмора, не гаснущего в любой обстановке. В нём чувствуется и уверенность в себе, и осознание правоты своего дела, и снисходительность к противнику, и ирония над ним. Но это добродушие русского солдата может мгновенно сменится суровой решимостью стоять насмерть:

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдём ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

На протяжении этих семи строк Лермонтов предстал перед нами великим психологом, которому удалось постигнуть тайну души русского солдата. Он попытался донести до читателя золотые россыпи несметных духовных богатств, переполняющих наш народ. И его поэма о великом народном подвиге стала поэмой о духовном величии русского народа.

Читая «Бородино», мы заново открываем для себя историческое значение этой битвы.

Возьмём лишь небольшой отрывок:
Прилёг вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз, -

и сразу станет ясна вся история наполеоновских походов и психология наполеоновских солдат, привыкших к лёгким победам. Кликам ликования французов Лермонтов противопоставляет святую решимость русских солдат, готовых сражаться насмерть. И какие слова он находит!

Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.

Эта мнимая занятость, эта страшная тишина «открытого» бивака, защитой которому были только груди солдат, - всё изумительно точно передаёт всеобщую готовность к смертельному бою. Эти сцены очень похожи на те, которые уже после Лермонтова создаст другой великий писатель Толстой. В них народ изображается не как нейтральный исторический фон, на котором разыгрывается битва титанов, а как главное действующее лицо. Этот народ настолько глубоко врос в родную землю, что поэту не составило труда найти удивительное сравнение, которое заключило в себе всю полноту народно-патриотического сознания:

Земля тряслась – как наши груди…

И хотя это сравнение несложно и почти незаметно, оно открывает новую страницу в поэзии, рождённую появлением на исторической арене нового героя, простого труженика земли, её «сеятеля и хранителя», не знающего, где кончается земля и начинается он.

Неразрывная связь с родной землёй, любовь к Родиной воплотились в произведениях Лермонтова во всей глубине страстного чувства, высказанного с потрясающей искренностью, силой и смелостью. Это чувство пронизано магической музыкой, звучащей в словах поэта. Вот почему каждое творение Лермонтова заставляет трепетать наше сердце, будит мысль, зажигает воображение и устремляет его вперёд.

Михаил Лермонтов Лирика Стихотворение Сочинение Школьная программа
 
Написать комментарий
Отправить комментарий
 
 
Другие статьи раздела
Все статьи раздела
© 2018-2024 Команда «Всё про всё самое интересное в мире творчества и развлечений»
Яндекс.Метрика